Конкурс ВНИМАНИЕ! КОНКУРС! Новогодняя история!

Щас две свечи спалит и два подсвшника

 

Первая сказка на Новый год.

Перед глазами картина. Огромная спальня с углами, утопающими в густом мраке, царственное ложе с красным балдахином и медвежьей шкурой, лежащей в ногах, полог кровати небрежно откинут. Изящная стройная женщина в полупрозрачной ночной рубашке с пронзительно-зелеными глазами снимает с себя и складывает в шкатулку массивные золотые украшения, потом задумчиво смотрит на стену, где в изменчивых тенях, отбрасываемых дрожащим от легкого дуновения сквозняка пламенем свечей, проступает нечеткое изображение огромного пса с необычайно грустными глазами. Пес как будто пытается сказать ей что-то очень важное, но печать молчания не дает ему сделать это. И тогда женщина садится за старинный письменный стол, достает письменные принадлежности, оправленные в серебро, и начинает писать…

Лишь ночь падет покровом темным,
Уж на столе готов прибор,
И герцогиня глядя взором томным,
Вновь начинает разговор.
Она, стило макая в склянку,
Выводит нежные слова
О дружбе, о любви прекрасной,
О радости, что, мол, здорова и жива.
Летит письмо к ночному адресату,
Быстрее ветра молнией вперед,
А он восторженно читает эти строчки,
И отступает тень его забот.
Лицо светлеет, а мороки сбегают в темноту,
И мысленно он нежно обнимает
Далекую единственную ту,
С которой в прошлой жизни
Знакомы были много долгих лет,
Что будет с ними в этой,
Никто не сможет дать ответ.
Мерцают свечи в полумраке спальной,
В постель ложится ей давно пора,
А он бесплотной тенью ночи
Растает с наступлением утра.
С каждой написанной ею строчкой изображение на стене наливается красками, оно оживает, пес начинает беспокойно ворочаться, как будто ему тесно и он вот-вот спрыгнет со своего места и подбежит к женщине, ластясь и виляя хвостом. Тем временем незаметно наступает утро, горизонт за стенами замка начинает сереть, от кругового рва вокруг крепости тянет сыростью и лягушками. Заливисто кричит петух, купленный поваром Грюнером на городском рынке и еще не догадывающийся о своем будущем. Герцогиня набрасывает на плечи шаль, подходит к окну и с неожиданным недовольством захлопывает его. Всколыхнувшееся пламя свечей как будто стирает изображение пса со стены. Она задумчиво глядит на пустую стену, подперев щеку ладонью, и думает о чем-то своем…
А где-то далеко, за гранью людского мира, рыцарь в ослепительно сверкающей броне смотрит на покрытый хмурыми тучами перевал, опершись на двуручный меч, одна сторона которого отточена до убийственной остроты, а вторая переливается серебристым туманом. Забрало его шлема поднято и глядящие вдаль глаза удивительно напоминают своим выражением глаза пса, появляющегося по ночам на стене спальни герцогини…
Наконец, тучи, будто подталкиваемые чье-то злой волей (а так оно и было) с трудом переползают горы и обрушивают на небольшую долину в предгорьях ливень из существ, состоявших, казалось лишь из огромной пасти и двух кривых лап, поддерживающих уродливое тельце. Они, сочно шлепались на землю, тут же вырастая до размеров взрослого дога, и катились волной вперед, ловко перебирая лапами и балансируя хвостом, не забывая пожирать все на своем пути. Рыцарь глубоко вздохнул, опуская забрало, и, перехватив меч поудобнее, не спеша, в развалку двинулся вперед. Первый же его круговой замах оставляет широкую просеку в рядах набегающих тварей, меч рубит абсолютно все, не задерживаясь и не пятнаясь темной кровью врагов. «Снова ничего нового придумать не смог» - буркнул рыцарь, переходя на ускоренный темп и разя биоконструктов с почти неразличимой глазу быстротой. Через двое суток эти существа передохли бы сами, убитые продуктами собственного метаболизма, но вот доберись они до людских поселений, бед натворили бы немало. И для этого, он, Рыцарь в блистающих доспехах, тут и находился. Чтобы нечисть не лезла за барьер. Правда иногда из глубин иномировой сути выползало что-нибудь посерьезнее хвостатых уродцев, но перейти невидимую границу так и не смогло, оставшись лежать на поживу стервятникам дурно пахнущей тушей. Шутить рыцарь не умел, впрочем, и его меч тоже. Закончив со своей неприятной обязанностью, рыцарь отошел подальше, присел на камень, сняв шлем, и вытер пот. Несмотря на огромную отражающую способность и встроенную систему охлаждения, в доспехах было жарко. Он влез в глубокий внутренний карман, где в шелковом кисете хранил коротенькое поздравление от одной высокородной особы, которую он считал своей дамой сердца и вызов врагов принимал с ее именем на устах. Расправив крохотный листок на колене, он еще раз перечитал три строчки, написанные летящим почерком, затем мечтательно улыбнувшись, что было ему совсем не свойственно, аккуратно сложил бумагу и спрятал ее на прежнее место.
А в старинном родовом поместье хрупкая женщина с зелеными глазами, занимаясь своими будничными делами, неожиданно поймала себя на мысли, что ждет сегодняшней ночи, как нечто особенного, как будто в эту ночь должно случиться что-то важное. Хотя, что могло измениться в стенах родового замка? Гранитные стены нерушимы и крепки, стража сильна и верна, а супруг пользуется почетом соседей и уважением самого короля. Стабильность, одним словом, во всей ее красе. Ночь все-таки пришла, сменив душный вечер. В эту ночь пес на стене ворочался как-то особенно сильно, ей даже послышалось слабое нетерпеливое поскуливание. Наконец, потеряв терпение, она подошла к стене, глаза пса смотрели прямо на нее, выказывая страшную тревогу и озабоченность. Герцогиня на миг задумалась, а потом прикоснулась рукой к живой картине. Огромный зверь легким движением отделился от стены, длинный теплый язык облизал ей лицо и шею, и громадным прыжком пес исчез в окне. Женщина выглянула в открытое окно, с ужасом ожидая увидеть распростертое на камнях тело собаки, ведь от ее окна до земли было не менее ста футов. Но на булыжниках мостовой не было ничего. «Сходить пора к священнику, исповедоваться»- подумала она, закрывая окно и ложась в постель.
А в мире, где солнце никогда не восходило, но было светло, как днем, в горную долину с хмурых небес спустился дракон с наездником, уютно расположившимся между огромными шипами на спине. Всадник, одетый в балахон с глубоким капюшоном, привстал в седле и что-то повелительно прокричал. Рыцарь скривил отвратительную гримасу и покачал головой. Погонщик дракона махнул костлявой рукой, посылая вперед толпу своих слуг, до этого неразличимых среди камней, а может и просто только что сформированных волшебством. На это раз это было просто чудовищных размеров орда самых разнообразных существ, покрывших собой практически всю долину. Рыцарь поправил усик рации и спросил: «Хьюго, ты ведь мне должен, так?» Рация прокашлялась и хрипло спросила: «Какого черта? Ты ведь лучше меня знаешь, что полеты над этим районом запрещены минобороны». «Долг» - повторил рыцарь - «Квадрат 18, как всегда». «Понял, сейчас будут» - ответил раздосадаванный Хьюго. «Опять думай, куда топливо списывать». Над долиной послышался раскат грома, но на землю не упало ни капли. Это преодолело звуковой барьер звено «Старфайтеров». С ходу зайдя на долину, они словно на учениях, обрушили на вражеское воинство всю мощь своего боекомлекта, а нескольких сторожевых серых драконов догнали ракеты, оснащенные датчиками теплонаведения. Когда все закончилось, рыцарь, свернув силовое поле, коротко кивнул наезднику, все также сидевшему на своем драконе и ничуть не пострадавшему после авиаудара, хотя все его воинство оказалось перемолото в пыль. Тот, сверкнув красными глазницами, что-то гортанно крикнул и дракон выпустил длинную дымящуюся струю прямо в фигуру, одетую в сверкающие доспехи. Нет, это было не обычное пламя, это была струя газа, охлажденного до сверхнизких температур. Система защиты сработала мгновенно, бликующее поле окутало рыцаря, укрывая от неземного холода, а в ушах настойчиво зазвучал голос встроенного компьютера: «Сбой! Система перегружена! Внимание, опасность отключения системы жизнеобеспечения через пять секунд. Ресурс системы исчерпан!»
Рыцарь поднял меч, сделал шаг вперед и рухнул безжизненной грудой потемневшего металла, всадник каркающе рассмеялся и двинул дракона вперед, который своей когтистой лапой придавил рыцаря к земле и наклонил голову, разинув огромную пасть. И тут, соткавшись прямо из воздуха, огромный пес молча прыгнул на холку дракона и вцепился в него, как будто это был не летающий ящер, а простая крыса. Дракон замотал рогатой башкой, с удивлением осознав, что и его бронированная шкура, оказывается уязвима. Он попытался сбить пса лапой, но сенбернар висел мертвой хваткой, изредка перебирая челюстями, чтобы вгрызться поглубже. Наездник выхватил какое-то причудливой формы оружие, сверкнувшее льдистым блеском, и с размаху погрузил его в бок пса. Пес коротко взвизгнул, не разжимая челюстей. Наездник ударил еще раз и еще. Превратившееся в ледяную статую тело пса медленно, продолжая цепляться за чешую, сползло на землю… В этот момент раздался такой рев, что казалось, ближайшие горы сейчас рухнут. Это кричал рыцарь, избавившись от своих роботизированных доспехов. Не прекращая своего боевого клича: «Ааааннннннааа!» он одним ударом снес рогатую голову дракона и вцепился во всадника, вырывая того из седла. Льдистое оружие не выдержало удара меча, разлетевшись с хрустальным звоном. Держа наездника левой рукой за горло и отбросив меч, рыцарь правой схватил его за ногу и с размаху опустил на колено, ломая пополам. Потом он долго бил об каменистую землю то, что осталось от всадника дракона. Устав, рыцарь бросил свое занятие и проковылял к телу пса, промерзшему насквозь. Он гладил огромную лохматую голову и ревел навзрыд, совершенно не стесняясь своих слез. Да и стесняться было нечего и не перед кем… Долина была пуста, не считая мертвых чудовищ…
А тем временем в мире, куда ему не суждено было попасть, в высокой башне старинного замка на берегу озера, на стене громадной спальни появилось изображение мужчины с грустными «собачьими» глазами. И оно не собиралось исчезать с первыми признаками утра, глядя на хозяйку замка с немым обожанием и легким укором во взгляде…

 

Все путём)
Похоронил уже.

 

И захрапит за столом!

 

Вторая сказка.

Племя было обречено.
В эту долину они пришли, постепенно мигрируя с севера и спасаясь от наступающих холодов. Долина между скал была небольшой уютной и имела только один узкий вход, перекрыв который, можно было как успешно отбиваться от возможных врагов, которых на своем пути эти люди повстречали немало, так и не опасаться нападения крупных хищников, обильно населяющих эти места в период оледенения. Теперь же из-за этого они попали в ловушку, грозившую стать смертельной западней для всего племени. Выход из долины блокировал поселившийся рядом огромный пещерный медведь, урсус арктодус, как назвали бы его современные ученые. И он совсем не был добрым лохматым мишкой, как кто-нибудь мог подумать.
Это было огромное злобное чудовище высотой более трех метров в холке с зубами и пастью, предназначенными перемалывать кости, мышцы и сухожилия таких крупных животных как мамонт или носорог. А люди были для него всего лишь легкой добычей и, обнаружив их скопление в одном месте, медведь решил никуда не уходить в надежде, что добыча сама когда-нибудь попытается выскользнуть из каменного мешка. Уже семеро лучших охотников поплатились жизнью и стали добычей огромного медведя, пытаясь выйти из узкого горла долины в надежде добыть пропитание для начинающего голодать племени. Время уходило, запасы еды иссякли, из-за отсутствия дров погас даже костер, огонь для которого люди терпеливо поддерживали на протяжении всего своего путешествия. А с севера уверенной поступью подбиралась лютая зима, и чем больше племя оставалось в казавшейся раньше такой уютной долине, тем меньше шансов выжить у них оставалось. Пошел уже седьмой день, как полностью закончились припасы, дети перестали плакать, а женщины лишь молча смотрели из-под копны спутанных волос. И тогда молодой воин по имени Оак пришел в палатку к вождю и сказал: «Я убью медведя!» В те времена говорили мало, предпочитая слову действие. «Духи отвернулись от нас», ответил вождь и отец Оака - «Вряд ли тебе это по силам. Самых сильных и ловких воинов растерзал этот медведь». Впрочем, он был отцом большинства детей племени, поскольку являлся сильным мужчиной и удачливым охотником и многие женщины хотели иметь от него детей. «Я, Оак, сказал» - повторил юноша, покидая палатку вождя. Утром, в сырой, заставляющей стучать зубами мгле, Оак, крепко привязав кожаными ремнями к спине три копья и украденный в палатке вождя драгоценный бронзовый меч, хранящийся с незапамятных времен и передающийся из поколения в поколение, стал взбираться на скалы. Слева у него болтался на поясе и бил по ногам огромный топор, изготовленный им самим из цельного куска кремния, острого настолько, что падающий сверху волос опускался на землю разрезанным пополам. Несколько раз теряя опору под руками и ногами, с невероятными усилиями и болью во всем натруженном непосильным подъемом теле, Оак поднялся на край плоскогорья, окружавшего долину. В одиночку он бы мог уйти из проклятого ущелья, но там, внизу оставались женщины и дети, и только поэтому Оак решился на это безумный поступок.
Он спустился со ставшего пологим склона гораздо южнее, издалека увидев тушу валяющегося в ничегонеделании пещерного медведя, перекрывавшего своим огромным телом выход из долины. Медведь был сыт и спал. Оак подкрался к нему так, чтобы ветер не выдал его присутствие, практически вплотную и с размаху погрузил отцовское копье в бок зверя. Чудовищный рев был ему ответом, медведь вскочил, не понимая, кто осмелился причинить ему такую сильную боль, а Оак, швырнув еще оба копья, которые тоже нашли свою цель в огромной туше медведя, вскарабкался на небольшой скальный уступ. Наконец-то медведь понял, кто был причиной его столь болезненного пробуждения. Он с ревом бросался на скалу, пытаясь достать Оака своими длинными лапами, но вскоре прекратил это бесполезное занятие и стал зубами расшатывать древко копья, застрявшего у него в боку, пытаясь вытащить причиняющую боль вещь. Копье сломалось, и усевшийся было медведь, вновь взревел от боли.
Этим моментом и воспользовался Оак, спрыгнув прямо на плечи огромной твари и ударив изо всех сил своим топором по голове медведя. Топор пробил череп огромного животного и застрял в нем, а времени, чтобы выдернуть его, уже не оставалось. Медведь поднялся на задние лапы и пошел на обидчика, едва успевшего не слишком удачно приземлиться на каменистый грунт. Оак, издав режущий уши боевой клич, выхватил из-за спины драгоценное оружие и, проскочив под загребающими воздух лапами, раз за разом бил отцовским мечом в мягкое и ничем не защищенное медвежье подбрюшье.
Он знал, что погибнет и старался нанести врагу столько вреда, сколько будет в его силах. Медведь, совершенно не ожидавший такого от маленькой и слабой добычи, которой для него являлся человек, как будто растерялся и давал тем самым охотнику призрачный шанс. Наконец страшный удар лапы буквально впечатал Оака в стену ущелья, но сквозь подступающую к глазам кровавую предсмертную пелену он успел увидеть, что охотники племени, пробравшись через ставший свободным выход из ущелья, обступили хищника со всех сторон и бьют его своими копьями, не давая тому передышки…

Отпылал погребальный костер, и то, что от него осталось, женщины племени заботливо собрали и положили в огромный, отполированный до блеска череп медведя с зияющей дырой над левой глазницей. Туда же был положен и древний бронзовый меч, который до этого был реликвией этого маленького народа, бредущего пешком по бесконечной равнине материка, который наши современники будут называть Северной Америкой спустя 14000 лет после описываемых событий. А археологи по весьма немногочисленным свидетельствам сделают открытие древней человеческой культуры, практикующей погребение воинов ( поскольку скелет погребенного носил следы повреждений во многих местах) вместе с костями убитых на охоте животных и изделиями металлургии бронзового века.

 

И передернет по привычке

 

трусы DimoEstro просил.

Я бы халат взял. Так прикинь после ванны халат надел, всё дышит и тепло на балконе стоишь, дышишь в даль смотришь. Ну и чтоб в труханах после ебли не ходить, раз халат надел и готов уже!

 

CapoDiCapi, Ну ты продуманый, А Димон может в Челябе яйцами хочет по ветру пополоскать
Я б сам хотел, но соседи, сука, по сто лет знают, а увидят писюн, все, отрицалово, хотя раньше не жаловались

 

Ближе к утру, и потом опять на боковую! А про себя будет думать»эх, а раньше сразу бодряком день начинал, а сейчас после палки нужно ещё раз отоспаться»

 

Халат заябись

 

Яйца у меня с размером косточек мандарина, хгч не завозят с лета наверное

 

Короче, я еще сказку напишу, Чтобы Димону труханы пошить

 

Еще из неизданного, может выстрелит в будущем

Сверкающие шпили грядущего







Эпизод 1.
Иногда ему казалось, что он рыба, рожденная где-то в начале карбона. Обыкновенная кистеперая рыба, натужно дышащая легочными мешками, не вполне пригодными для переработки богатого углекислым газом воздуха, выбравшаяся на едва сформировавшийся берег Пангеи. Конечно, его примитивный мозг, привыкший руководствоваться инстинктами, врал ему. Не будь он шестиметровым ризодом с весом более двух тонн, вряд ли бы отважился выползти на сушу на половину осклизлого тела и тяжело сопя, вдыхая липкий и жаркий воздух и воздев вгору выпуклые подслеповатые глаза, на которые он не слишком полагался в мутной и темной, насыщенной разлагающейся органикой воде, больше рассчитывая на уникальную среди хордовых двойную среднюю линию, глазеть на небо, усеянное первозданными звездами. А над ним, не смотря на рефракцию и катарактальное состояние внешних оболочек примитивного глазного яблока, сияли чистые, незамутненные звезды. Невероятная Бетельгейзе, название которой придумают спустя миллионы лет пустынные кочевники, соседствовала на небе с блистательным Ригелем, превосходящим по светимости желтое Солнце в 81000 раз и поясом Ориона, в котором еще не было никакой туманности, способной закрыть собой четыре Луны.

Да и сама Луна была огромной и красной, выглядевшей, как младенец, только что покинувший чрево матери. Впрочем, вся эта информация тусклой вспышкой пронеслась в его мозге, не оставив следа, и уступила место настойчивым сигналам внешней среды, сообщавшим о том, что рядом появилась добыча. Еда, сытная жрачка! Ризод стряхнул оцепенение, моргнул подслеповатыми глазами, отгоняя видения прекрасной вселенной, и коротко взмахнув мощными боковыми плавниками, устремился вдогонку за крупной рыбой, столь неосмотрительно нарушившей его созерцательный покой. А сверху на возню в мутной воде глядели равнодушные, яркие и невероятные звезды…
Эпизод 2.
Сквозь запотевшее от натужного дыхания пассажиров стекло переполненной «маршрутки» мир казался призрачным и иррациональным. Казалось, стоит протереть мутное окно чистым куском материи, как все надоевшее и опротивевшее исчезнет, уступив место сияющему грядущему, где в небо вознеслись блестящие шпили циклопических зданий, между которыми снуют юркие летательные аппараты, использующие принципы антигравитации, открытые почти сто лет назад, но тщательно оберегаемые от обнародования теневым правительством и держателями акций нефтяных компаний. Рядом расположится циклопический парк тропических растений, растущих не только на земном экваторе, но и на полюсах Венеры, откуда их привезли давным-давно, что также замалчивалось более 60 лет. Установки мгновенной телепортации заменили собой скучный и обыденный общественный транспорт, сохранивший однако архаичное название «автобус».

«Водитель, остановите возле «Терры», - противный голос кого-то из пассажиров вернул его к жизни и он, расталкивая дремавших с наушниками в ушах попутчиков, ринулся на выход. Впереди его ждала обычная рутина нудного рабочего дня и еще один шаг к блистающим шпилям грядущего. Тогда он еще не знал, что ТАКОЕ будущее не наступит никогда, но подспудно ждал его и был готов к развитию событий. Реальность оказалась куда прозаичнее…
Эпизод 3.

Он наткнулся на этот отряд кочевников совершенно случайно. До этого была изматывающая двухдневная гонка на лошадях, ожесточенная схватка, в которой полегли самые отчаянные головорезы Верхнего Вудлора, нанятые им за просто безумную для таких авантюр цену, ранение стрелой в ногу и легкая контузия от пришедшегося вскользь по остроконечному шлему удара мелакийским топором.

Хуже всего, что он не смог выполнить то, за чем явился в эту говенную засушливую местность. Его отряд был разбит, до главаря кочевников он так и не добрался, и теперь рассчитывал уйти вглубь степи, чтобы потом выйти вдоль русла высохшей реки к ближайшему городу. Ближайшим был именно Вудлор, в котором еще предстояло ответить перед воровской гильдией за невосполнимые потери в ее личном составе…И вот они перед его глазами и среди врагов тот, кто ему нужен. Но он один, а их двенадцать и некоторые в броне, а еще воспалилась рана в бедре, да и пешком пройдено немало…Но долг нужно было отдать и цена не имела ровно никакого значения. Странник глубоко вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок, и аккуратно подковырнул фальшивый камень, вправленный в кольцо, одетое на мизинец.

На его ладонь выпало крохотное, похожее на маковое, зернышко. Он задумчиво посмотрел на эту невзрачную кроху и отправил его в рот. Через несколько секунд перед глазами поплыл багровый туман, резко сменившийся болезненной резкостью в глазах и наступившей звенящей тишиной. Он понял «пора» и произнес положенную фразу «Требую восстановить справедливость, о, Господин Мрака!»
В голове как будто заработали мельничные жернова и глухой мощный голос произнес: «Слушаю тебя, ибо цену ты уже заплатил»


«Дай мне….» Но его прервали: «А ты наглец, старик, но мне это нравится. У тебя триста ударов сердца и потом здесь для тебя все будет кончено. Так что поспеши и помни, что ждет тебя…»
Он с легкостью вскочил на отдающие болью в расширенных венах ноги и короткими прыжками рванул вперед. Часовой еще не успел повернуться, а уже умирал, щедро пятная артериальной кровью песок. Двое других оказались проворнее, но шелест парных вращающихся мечей, за умение владеть которыми он заплатил учителю просто сумасшедшие деньги и потратил на непрекращающиеся тренировки почти три года, не оставил им никакого шанса.

Сидевшие возле костра пропахшие потом низколобые люди с намазанными жиром лицами и висячими усами еще только пытались вскочить, когда он уже оказался среди них. Еще двое рухнули, перечеркнутые крест-накрест легкими, почти невесомыми клинками с заточкой, превосходящей бритвенную. Мечи рубили с равной легкостью все, включая кожаные доспехи с нашитыми металлическими пластинами и тонкие, видимо трофейные кольчуги. Одного из врагов он достал в низком выпаде ударом с левой руки из практически невозможной позиции. По глазам главаря было видно, что он уже все понял, но до него было еще так далеко! Лихорадочно считая удары сердца, странник прикончил очередного противника, щедро растрачивая дарованную силу и быстроту. До ухода в такое посмертие, которое он бы не пожелал никому, оставалось еще целых 136 ударов…
Эпизод 4.

«Спаунфандлер»-200 проснулся. На самом деле это означало, что процесс подзарядки батарей завершен и он снова готов к выполнению своей миссии. Но искусственный интеллект, который управлял «Спауном»-200, содержал большое количество фрагментов личности человека, погибшего давным-давно. А этот человек был нервным и неуравновешенным, подверженным частым сменам настроения, от восторженного идиотизма до хмурой озабоченности судьбами всего мира.

И он ненавидел момент пробуждения, в который ему приходилось вновь начинать незримую войну с собой и всем миром. Как он прошел отбор на место пилота боевого шагающего робота, никому не было известно, да и брали тогда почти всех подряд после двухмесячных курсов переподготовки, невзирая на возраст и состояние здоровья, лишь бы было офицерское удостоверение. У него оно было. Старый затасканный дубликат, выданный лет тридцать назад. Когда Земля была атакована, Объединенный Военный Альянс, собранный на скорую руку, попытался дать бой агрессору. И дал, только тот оказался последним. В ход пошло оружие, недоступное земным технологиям, и остатки Альянса, огрызаясь редкими залпами ядерной артиллерии и систем залпового огня, отступили в наспех созданный укрепрайон, находящимся за Полярным кругом, где в условиях низких температур пришельцы чувствовали себя не слишком комфортно и поэтому пока не слишком досаждали оборонявшимся обломкам казавшейся совсем недавно несокрушимой механизированной армады.

Перед решающей атакой, когда ведущий глобальных новостей во всеуслышание объявил о том, что наши роботизированные герои начали массированное наступление на позиции противника, личности лучших операторов боевых шагающих машин были скопированы на специальные матрицы с целью их хранения и изучения. Первая же гравитационная волна практически смела с лица земли многочисленную группировку механосоединений Альянса, а те из боевых роботов, что уцелели, были либо погребены под завалами, либо вышли из строя из-за поломки шагающих механизмов. Предшественник «Спауна» был одним из тех «счастливчиков», кому повезло не погибнуть сразу, а выпала участь дать бой противнику, превосходящему как численно, так и в техническом отношении.

Шестидесятитонная махина отстреляла весь боезапас главного калибра по шустрым и вертким киберам противника, похожим на пятиметровых сухопутных спрутов, потом, присев на дополнительные опоры, шагающий робот дал залп 200-мм реактивными снарядами с ядерной начинкой суммарной мощностью около трех килотонн по «матке», которая плодила этих спрутов. Земля вздрогнула, но пилот робота, балансируя на одной механической ноге, чудом удержал равновесие, ухитряясь короткими очередями из 45-мм спарки бить буквально влет приближающихся киберов противника. Его заметили, более того, на него обратили внимание. С левого фланга, перекатываясь и вспучиваясь на ходу, поперла целая волна спрутов, стремительно выбрасывая вперед то одну, то другую пару-тройку разведчиков, которые тут же разлетались в рваные клочья от выстрелов разогревшихся докрасна стволов спаренных пулеметов. Отступать было некуда, он оказался в кольце неумолимо надвигающейся волны спрутов.

В кабине бипедального боевого робота прозвучала фраза, донельзя точно характеризующая ситуацию, после чего пилот направил поворотные сопла маршевых реактивных двигателей таким образом, чтобы струя высокотемпературной плазмы ударила в трубопроводы топливных баков, вызвав взрыв горючего, хранившегося в емкостях. Еще один мощный взрыв потряс окрестности, огненное озеро проело огромную плешь в рядах нападавших, не считавшихся, впрочем, ни с какими потерями. Кресло пилота, выброшенное с огромной силой из бронированной кабины, неуклюже рухнуло на землю в трехстах метрах от места гибели боевого робота. Оно было призвано защитить сидящего в нем человека и выполнило свою задачу до конца. Когда парочка робоспрутов подобралась к неподвижной на первый взгляд фигуре в прожженном насквозь легком скафандре и зрительные рецепторы одного из них приблизились к обожженному лицу человека, тот вдруг открыл уцелевший глаз и смачно плюнул скопившейся во рту кровью в ненавистного врага. Робот на мгновение отпрянул, а израненный человек с хриплым смехом рванул чеку термического заряда, прикрепленного к поясу. Адский костер поглотил его и двух замешкавшихся спрутов. И вот память именно этого пилота досталась «Спауну»-200.

Он легко поднялся, механические суставы были хорошо смазаны и не скрипели. Проверив боекомплект, «Спаун» вышел из ангара-хранилища и отойдя на положенное расстояние свечой взмыл в ночное небо, оставляя за собой инверсионный след, едко пахнущий отработанным топливом. Он отправился на регулярное патрулирование, призванное не допустить проникновение разведчиков врага в охраняемый периметр по суше. Все воздушные цели сбивались еще на подлете, и в его обязанности входило проверять места падения летательных аппаратов и ближайшие к ним окрестности. Его чуткие визоры выделили две торопливо перемещающиеся цели в километре от сбитого несколько минут назад флаера противника. Увеличив изображение, он рассмотрел два паукообразных силуэта, пытающихся убраться подальше от места аварии. «Спаун» перевел оружие в режим непрерывного огня и пошел по касательной на снижение, стремительно нагоняя противников. «Не смеет враг просторные поля…» почему-то мелькнуло в его электронном мозгу, когда он длинной очередью развалил двух спрутов, так и не успевших спастись от упавшего с неба охотника. Шел 2124 год…
Эпизод 5.

Что нужно, чтобы стать успешным бодибилдером?
Несмотря на то, что эта тема кажется исхоженной вдоль и поперек, все же попробуем взглянуть на нее по-новому. Мы постараемся выделить основополагающие фундаментальные принципы построения чемпионского телосложения.
Итак, начнем с генетики. Важна ли она? Да, безусловно. Именно те качества, полученные вами от родителей, определят ваши возможности на выбранном поприще. К генетической предрасположенности относятся, во-первых, пропорции тела и крепления мышц и мышечных групп к суставам и костям. Изменить пропорции возможно до определенной степени, крепления будут с вами всю жизнь, если не произойдет серьезных надрывов и травм. Кроме того, необходим здоровый и хорошо работающий ЖКТ, позволяющий много и часто питаться и усваивать необходимые для строительства мышц вещества. Также огромную роль играет тренированная и здоровая сердечно-сосудистая система, позволяющая прогонять литры крови через работающие мышцы и доставлять к ним аминокислоты и энергию, необходимую для тренировок и восстановления. О том, что нервная система также должна работать хорошо, думаю, упоминать не стоит, поскольку тренировки с отягощениями являются серьезным стрессовым фактором. Но все это будет неважным, если у вашего организма окажется никудышная способность усваивать экзогенные анаболические стероиды. Вы ведь не надеетесь выйти на сцену «Олимпии», накачав мышцы без использования АСС? Именно наличие большого количества рецепторов в мышцах, способных взаимодействовать с молекулами разного рода анаболических стероидов способно сделать вас чемпионом. И тогда становится понятным, почему один атлет прогрессирует на минимальных дозировках стероидов, а другому их понадобится значительно больше, если это и в самом деле является для него выходом из ситуации. И вот имея, безупречную генетику, вы приступаете к тренировкам. Или не приступаете, поскольку мотивацию или стремление изменить себя некто не отменял.
Переходим к более осязаемым трудностям, стоящим на пути бодибилдера. Наличие свободного времени. Да, его должно быть много, ведь если ваш день состоит из тренировок и перекусов, работать вам будет некогда. Отсюда вытекает следующая проблема. Где брать деньги неработающему атлету? Жить на бабушкину пенсию? А денег нужно ой как немало. Семикратный «мистер Олимпия» Фил Хит в интервью рассказал, что тратит только на спортивные добавки порядка 20000 долларов, а курятину ему поставляет спонсор в количестве приблизительно 10 кг в неделю. А если же к этим суммам прибавить расходы на АСС и прочую фармакологическую поддержку, станет понятно, почему даже в США, где количество тренирующихся в залах составляет порядка 30 миллионов человек, количество бодибилдеров, входящих в топ-10, ничтожно мало. По сравнению с этим возможность «пролететь» мимо формы на турнире или предвзятое судейство кажется сущими пустяками.
Эпизод 6


Небо было еще совсем темным, редкие звезды перемигивались в потоках восходящего воздуха, восток еще даже не начал розоветь, а он уже беспокойно зашевелился, разминая затекшие от неудобного положения ноги. Голова была тяжелой, привкус во рту просто отвратителен.

Хуже этого было только то, что он знал причину этого состояния, которое повторялось с завидным постоянством, несмотря на уверения многих, назовем их коллегами по ремеслу, что, мол, со временем никакого неприятного послевкусия не останется. Однако, в его случае все было с точностью до наоборот. Трогвар поднялся с земли одним плавным движением, словно перетекая из формы в форму, как учили в школе меча Дем Биннори бесчисленное количество лет назад.
Широкие крылья, росшие из могучей спины, с негромким шелестом развернулись и вновь сложились, превращаясь в подобие плаща, облегавшего его поджарое тело. Он отхлебнул из маленькой фляжки, висевшей у него на поясе. Привкус исчез, сердце забилось медленно и мощно, зрачки расширились, занимая собой всю радужку.
«Вот как» - подумал он - «И вправду помогает». О том, что у него возникла стойкая зависимость от этого магического декокта, бывший мечник старался не думать. Были заботы и немного важнее дурацкого пристрастия. В конце концов, в количестве этого зелья его никто пока не ограничивал.

 

Много букв

 

Читай, пьянь

 

Так только я и прочту, а остальные забьют

 

под сраку пенделя плюмбуму дай

 

Гдето я уже это читал , еще до эмиграции Питона